— Как же они сумели найти этого большого? — сумрачно спросила Лара. Она отошла как можно дальше от колодца и теперь подпирала холодную каменную стену.

— Значит, как-то сумели, — раздраженно бросил Леон. — В конце концов, это было так давно… Удивительно, как вообще хоть что-то сохранилось… Никто ведь не вел записей — это запрещено. Просто рассказывали люди, один другому. Я слышал, что эти маленькие дракончики были как стрелки компаса… Они тянулись к большому. И действуя на них тонкой силой, а потом изучая их отклик, Ясон вычислил логово дракона. Конечно, это все гораздо сложнее, чем мы думаем… Не просто пойди пять стадий на север, семь стадий на восток… Тут ведь особые направления. Не наши стороны света, а другие… Обычные люди, ну вот как мы с вами, их не замечают. А вот аргонавты умели. И выследили дракона. Но оказалось, что его нельзя убить человеческим оружием.

— Это почему? — заинтересовался Яська. — Шкура очень твердая, багром не пробить?

— Багром… — невесело рассмеялся Леон. — Эх ты, рыбачок… У них оружие куда посерьезнее имелось. Такое, что одну кнопочку нажмешь — и от всего нашего острова только пар останется. Только ведь любым оружием можно убить того, кто живой. А дракон… Он был вроде и живой, и не совсем. То есть… ну… Он как-то по-другому был живой, чем мы. Если его оружием шарахнуть, он бы, наверное, и не заметил ничего. И тогда аргонавты решили взять хитростью. Этот дракон… Он хотел, чтобы люди умирали. Не просто так умирали, а чтобы друг друга… Потому что он тогда пил их жизни. Ну, тут такое дело… Когда кто-то кого-то убивал, из убийцы вытекала тонкая сила. И из убитого тоже. Только это уже сила другого рода… А дракону нужны были обе… Они внутри у дракона сливались… Ну, типа как вода, она же из двух стихий получается… И дракон глотал, и становился сильнее. И чем страшнее было умирать людям, тем ему вкуснее. А Ясон решил взять именно этим. Возле логова они сделали жертвенник… из камней, которые упали с неба. Простые камни не годились. А потом Ясона положили на камни… И все стали вливать свою тонкую силу в Ясона и в Эета. Они отдали все, до капли, а когда человек лишается всей своей тонкой силы, ему уже незачем жить. И аргонавты умерли там же, и их тела растворились в ветре. А Эет должен был довершить все. И он ножом из небесного железа взрезал Ясону грудь, и вытащил сердце, и швырнул в логово. И всю жизнь Ясона, и всю тонкую силу Эета тут же выпил дракон. Как это он делал и раньше, всегда, когда люди убивали людей. Только на этот раз люди были совсем не такие, как прежде, и смерть была не такая… Я говорил, что дракон был живой иначе, чем люди. И когда жизнь Ясона влилась в него, эти две жизни, старая и новая, они взорвали друг друга. Ну типа как в кислоту щелочь… Получится пар и вода. Так и с драконом. Он разлетелся на куски, но осталась голова. А Эет вырвал все его зубы и принес людям. Как бы в доказательство, что пора кончиться убийствам.

Яська судорожно вздохнул. Как выяснилось, рановато.

— Только вот оказалось, что маленькие дракончики вовсе не умерли. Они просто уснули, да и то не сразу, хотя Ясон и думал, что стоит убить большого… Наверное, на самом деле все устроено сложнее. Да и тот, настоящий, он и умер — и как бы не совсем умер.

Лара зябко поежилась и сложила пальцы щепотью — отвести беду. Вроде иногда помогает…

— Да, — продолжал Леон, — оказалось, настоящего дракона нельзя убить насовсем. В общем, его жизнь перешла в зубы. Вот в эти самые, — повел он ладонью над колодцем. — И даже еще хуже вышло, потому что сила дракона тут слилась с тонкой силой Ясона и его спутников. В общем, эти зубы, они спят. Но могут проснуться. А когда зуб просыпается — он будит и тех дракончиков, что сидят у нас внутри. И тогда снова начинаются войны.

— Что, даже сейчас? — ойкнула Лара.

— Давно уже не было, — поспешил успокоить ее Леон. — Лет, наверное, двести.

— А почему об этом по телеку ни разу не говорили? — вмешался Яська.

— Зачем волновать людей? — ухмыльнулся Леон. — Меньше знаешь, лучше спишь. Да на Континенте, наверное, всего-то несколько человек в курсе насчет зубов. Только мы, на острове. Ну, тут разговор особый. Мы же Хранители.

— А как зуб просыпается? — опасливо покосился Яська на колодец. — Вот сейчас они могут проснуться?

— Сейчас не могут. Для того, чтобы зуб разбудить, надо… А, ладно! — решившись, продолжил он. — Все равно ведь ты должен знать, это все Хранители знают. В общем, зуб надо посадить. В землю. Неважно в какую, хоть в песок, хоть в гравий. А потом — полить кровью. И тогда он начинает вырастать.

— Кто?

— Воин, — коротко ответил Леон.

— А что значит «воин»?

— Ну, это с виду вроде как человек, но только с виду… На самом деле это такое существо… В общем, он убивает всех, кто оказывается рядом. Он ненавидит всех, и больше всего — себя. И когда он убивает, просыпаются маленькие дракончики. В тех, кто его видит. И даже когда люди уничтожат воина, потом они начнут убивать друг друга. И это как заразная болезнь, все дальше, дальше… Если не остановить.

— А как остановить? — Яське было обидно. Мир, такой хороший и надежный, дал трещину, и оттуда ощутимо потянуло гнилью.

— Ну, если вовремя, то можно… Были случаи. За этими зубами ведь такая охота началась, когда Эет их принес. И самого Эета тоже убили… Закололи ночью своим же мечом. И по миру опять покатились войны, и куда страшнее, чем раньше. И вот тогда решили собрать все оставшиеся зубы и спрятать в надежном месте. И следить, чтобы никто не украл. Вот потому, — помолчав, добавил он, — мы и называемся Хранители.

— А надежное место — это здесь? — пересохшим горлом выдохнула Лара.

— Куда уж надежнее. И эта самая Запретка, и наш остров, их же не случайно взяли в кольцо. Никто не проберется.

— А что значит «в кольцо»?

Леон задумался, пожевал губами.

— Ну, это сходу не объяснишь. В общем, так просто к нам сюда не попадешь. И от нас тоже, на Континент.

— Баркасы же ходят, — подал голос Яська. — И шхуны.

— Так то шхуны, — снисходительно улыбнулся Леон. — Они знают проход, капитаны. От отца к сыну передают, и дальше… А кроме них, никто не умеет. Когда остров взяли в кольцо, тогда их и назначили, первых капитанов. И обучили ходить высшими плоскостями. Эти шхуны — единственное, что соединяет нас с Континентом.

— Неправда! — возмутился Яська. — А как же телевизор и радио?

— Ну, сравнил! — Леон со смехом взъерошил ему волосы. — Телеволны совсем иначе идут, не то что вещество… Вам это потом в школе будут объяснять. В общем, приняты были все меры, чтобы никто не похитил зубы. А самая главная мера — это мы. Все мужчины острова.

— И поэтому никому на Континент нельзя? — грустно протянула Лара. — Даже в гости?

— Само собой. Это слишком страшная тайна, чтобы рисковать. Такая уж наша судьба, беречь мир. Островов-то много, а в Хранители выбрали только нас. Так что, если хотите, можете гордиться.

— Значит, никак нельзя? — обиженно вздохнул Яська. — И никогда-никогда? Всю жизнь, значит, тут гнить, и ни летчиком, ни путешественником, да?

— Что, не нравится? — прищурился Леон. — А знаешь такое слово «долг»? Мне, может, тоже много чего хотелось бы. Только вот чего мне не хочется — это стрелять и убивать. А пришлось бы, окажись хоть один зубик на Континенте. Озверение бы покатилось. Волнами. А так — мы удерживаем. И нас за это, между прочим, очень ценят на Континенте.

— Кто же ценит, если ты сам сказал, про драконьи зубы там почти никто не знает? — удивилась Лара.

— Кому положено, тот и ценит! — отрезал Леон. — Вы вот оба подумайте сами, зачем к нам шхуны с товарами и продуктами ходят? Делать им больше нечего, да?

— Ну, они же покупают у нас рыбу. И яблоки, и маслины…

— Разуй глаза, Ла… Кому она там нужна на Континенте, наша рыба? Ее где угодно можно наловить. И вспомни, что они сюда возят. Думаешь, это хоть на полстолько окупается? Нет, дорогая, нас просто кормят. Обеспечивают… Потому что сами по себе мы если бы и не померли с голоду, то уж точно одичали. И как бы тогда охраняли Запретку?